Свобода от, свобода для - Страница 24

К оглавлению

- Коцюба, ты где служил? - спросил меня Летун. Я ответил. Он поднял левую бровь:

- А где в Песец был?

- В Городе.

- Что, "форму восемь" не получил? - Летун удивился.

- Получил, но не поехал.

- Что так? - спросил меня пришедший с Летуном молодой парень, - струсил?

- Так сложилось, - не стал я вдаваться в подробности.

Парень разочарованно цокнул языком, и отошел. Понятно. Узнав, что я получил "форму восемь", и не поехал, он автоматически зачислил меня в дезертиры. Ни страны, ни армии уже не было, но понятие "присяга" для этих двадцатилетних пацанов все еще имело какое-то значение.

- Господа! Прошу внимания, - это Сергей. Стоит на стуле в конце комнаты, сложил ладони рупором, и пытается переорать гул разговоров. - Народ!

На пару секунд стало тихо, и в эту тишину вклинился Вайнштейн:

- Лучше скажи - товарищи! - Сергей на секунду растерялся, по комнате прокатился одобрительный гул. Народ оценил поправку. Летун метнул на Вайнштейна заинтересованный взгляд. Сергей справился с собой, и сказал:

- Товарищи! Во-первых, хочу всех поблагодарить, за то, что вы поделали такой долгий путь, чтобы поучаствовать в нашем сегодняшнем собрании. А во-вторых, слово имеет, - тут он на секунду замялся, но сообразил, и продолжил, - имеет товарищ Летун.

Народ обошелся без пошлостей, типа аплодисментов, просто пропустили Летуна в конец комнаты, и стали молча ждать, что он скажет. Такая выжидательная тишина лучше всяких рукоплесканий.

- Буду краток, - негромко, но так, что услышали все, произнес Летун. Я потом не раз замечал за ним такое. Вроде и говорит, не повышая голоса, а слышно всем. - Мы впервые собираемся в таком составе. Все вы меня знаете, я знаю вас, за исключением недавно присоединившихся к нам... товарищей. - В нашу сторону повернулось несколько голов. Вот это да, подумал я, он принял терминологию Вайнштейна. Это просто разрыв шаблона. Офицер, летчик... и вдруг красный.

Меж тем Летун продолжал:

- Мы тут подсчитали, расклад такой: двадцать одна Семья в радиусе, примерно, километров пятнадцати. Это что-то около пяти с половиной сотен человек. У Сергея можно получить распечатку имен и координат, может быть, обнаружите друзей или родственников. Мы работаем над установкой репитера, чтобы увеличить покрытие. Далее... утвержден список аварийных частот. Большая просьба ко всем присутствующим, просьбы о помощи на этих частотах не игнорировать. Нас и так слишком мало, мы должны помогать друг другу, делиться...

- Прости, Летун, что перебиваю, - поднялся один из гостей, рыжебородый мужик, - к тебе вопросов нет, ты мужик авторитетный. С какого перепугу мне с кем-то делиться? У меня есть все, что мне надо. Я со своими, надрывая горб, добывал. А начну делиться, мигом набегут дармоеды, все пожрут, и останусь я с голым хреном. Если кому что надо, пусть дает мне что-то взамен, что мне нужно, тогда и я поделюсь. - Остальные согласно загудели. Да, мол, помогать, оно, конечно, и надо, вот только свое кровное отдавать...не...

- Гриша, а ведь ты бы сдох, если бы тебя индиго не вылечили, - мягко сказал Летун.

- Так я че? Я им потом и тушняка занес, и гречки, и...

- Вот именно, Гриша. Потом занес. А они к тебе пошли просто так. Не пошли бы, и не было б у тебя никакого потом, - Летун обвел всех взглядом, и сказал:

- Всем нам очень повезло, что мы дожили до этого дня. Но везения недостаточно. Мы не знаем, сколько еще продлятся холода. У каждого из вас есть запас продуктов, топлива, предметов первой необходимости. Есть теплый дом. За каждым из вас стоит Семья, люди, которые помогли вам выжить. И это очень много, те, у кого этого не было, уже умерли. Я считаю, что мы должны помогать друг другу. Выжить мы сможем только вместе. Будем сидеть, как хомяки, каждый на своем тушняке и гречке, и, не пройдет и двух лет, как здесь будет такая же пустыня, как там, наверху, в Городе. ... Да, Коцюба? - Летун заметил, что я, как примерный школьник, тяну руку.

- Ты сказал "такая же пустыня, как в Городе", - поднялся и я. - Так вот, никакая там не пустыня... - По мере того, как я рассказывал о своих приключениях в туннелях, в комнате становилось все тише, когда я заканчивал, было слышно, как гудит в печках огонь. Народ слушал, затаив дыхание. Каждый, я уверен, представил себе в красках, что, сложись все иначе, и он бы обгладывал тушку соседа в подземелье. - Летун прав, нам надо объединяться, поодиночке мы не выживем. Сожрут, - закончил я свой рассказ, и сел. Народ опять стал переговариваться, к нам подсел Летун и Сергей, на диване рядом развалился рыжий Гриша, найдя идеального собеседника в бочонке с пивом.

- Как ты этих уродов назвал? Чмулики? - спросил Летун.

- На этот вопрос отвечу я, - сказал Вайнштейн. - Только это долгая история.

- Ну, ты расскажи, всем же интересно, - прищурился Летун.

-Ладно, слушайте... - Вайнштейн пустился в объяснения. Его теорию о том, что род человеческий делится на собственно людей, и чмуликов, я уже слышал. Мне стало неинтересно слушать, и я ушел в соседнюю комнату. Там хоть не так накурено. Налил себе рюмку водки, выпил. В соседней комнате тем временем стало тихо, было слышно только голос Вайнштейна. Вот чего у него не отнять, так это умения "держать" аудиторию. Увидев, что в комнату входят какие-то люди, я удивился - на кого это чары Вайнштейна не подействовали? Вошли трое, но в комнате стало тесно, до того огромными были вошедшие мужики. Старший, очевидно, отец, подошел и протянул руку:

- Я Медведь, - пробасил он, и махнул рукой на молодых: - а это мои сыновья. Ромка и Славик, - "медвежата" кивнули, кто из них кто я так и не понял.